Статьи - Гражданская война на Юге России |
| 20.08.2011, 15:54 | |||||||||
НА ХЛЕБУШЕК АДМИНУ
епархия в период революции и Гражданской войны на Юге России. Прежде чем обратится к историческому материалу представляется важным охарактеризовать суть явлений о которых пойдет речь. Смысл социалистической революции 1917 г., «смысл единый и главный, по отношению к которому все прочее есть видоизменение, оболочка, наружный вид, - писал крупнейший русский религиозный мыслитель XX в., Иван Александрович Ильин, - передается словами: духовное искушение и религиозное межевание… Это испытание вдвигает во все души один и тот же вопрос: Кто ты? Чем живешь? Чему служишь? Что любишь? И немного путей перед тобой, а всего два: к Богу и против Бога… Человеческая история не видела еще ничего подобного этому – по злодейской обнаженности искушения, по всепроникающей планомерности, по бешенному напору, по организованности».1) Октябрьская революция 1917 г. имела своей непосредственной целью разрушение так называемой «старой России», т.е. государственного устройства, правопорядка, устоев общественной и культурной жизни страны; лишение гражданских прав и, в конечном счете, физическое уничтожение ряда социальных групп, в том числе и духовенства. Православная Церковь не могла «принять» такую революцию и признать легитимной возникшую в ее результате новую власть. Отношение советской власти к Русской Церкви наивно объяснять ответной реакцией на эту позицию ее священноначалия и клира. «Русскую Православную Церковь, которая для поклонников диалектического и исторического материализма была apriori идеологическим противником, нужно было уничтожить в первую очередь, т.к. она и после революции являлась институционной частью Царской России.»2) – пишет отстраненно-объективный западный исследователь Герд Штриккер. Именно по этому с первых послеоктябрьских дней Церковь подверглась с одной стороны бешенному напору демонической революционной стихии, с другой – планомерному разрушению организованной силой власти. Обратимся теперь к особенностям положения сложившегося после октябрьской революции на Донской земле. После свержения с престола Императора общероссийская система государственного управления была разрушена не везде. Казачье войсковое самоуправление не только не позволило себя уничтожить, но, поддержанное авторитетом народного волеизлияния посредством решений Войскового Круга, обрело в Донской области всю полноту легитимной власти. Не удивительно, что коммунисты, незаконно захватившие власть в Центральной России видели в Донском войсковом правительстве своего злейшего врага и объявили его «вне закона», а патриоты увидели в нем оплот законности и порядка. Дон стал отправным рубежом Белого Движения. «Белая идея, - писал И.А. Ильин, - по смыслу своему идея религиозная… Эта идея борьбы за Божие дело на земле; идея борьбы с сатанинским началом, в его личной и общественной форме, борьбы в которой человек, мужаясь, ищет опоры в своем религиозном опыте… Ее девиз: «Господь зовет, сатаны убоюсь ли?»3) Была ли Церковь нейтральной по отношении борьбы духовных сил, вступившей в свою решительную фазу? Ее позиция была отчетливо выражена Святителем Тихоном, Патриархом Московским и Всея Руси в его послании к СНК РСФСР в годовщину Октябрьской революции: «Всякая власть, от Бога допущенная, привлекла бы на себя Наше благословение, если бы она воистину являлась «Божиим слугою» на благо подчиненных и была бы «страшна не для добрых, а для злых» (Рим. 13, 3). Ныне же к вам, употребляющих власть на преследование и истребление невинных, простираем мы Наше слово увещания: обратитесь не к разрушению, а к устранению порядка и законности… а иначе взыщется от вас всякая кровь вами проливаемая (Лк. 11, 50) и от меча погибнете вы са-ми, взявшие меч (Мф. 26, 52).»4) Отношение священноначалия Русской Церкви к легитимной власти Донского и других казачьих войсковых правительств, которые, совместно с командованием и гражданской администрацией Вооруженных Сил Юга России, стремились именно к восстановлению порядка и законности, было иным, чем отношение к СНК РСФСР. Как сложились судьбы православного клира и церковного народа Донской земли в этих драматических условиях? К началу 1917 года на канонической территории современной Ростовской епархии находились Донская епархия, имеющая в своем составе Аксайское викариатство и Таганрогское викариатство Екатеринославской епархии. Новочеркасскую кафедру с января 1915 года занимал Высокопреосвященный Митрофан (Симашкевич), Архиепископ Новочеркасский и Донской. Викарием Донской епархии был Преосвященный Гермоген (Максимов), епископ Аксайский. Таганрогскую викарную кафедру занимал с 7 сентября 1917 года Преосвященный Арсений (Смоленец), епископ Приазовский и Таганрогский. В Донской епархии было более 600 церковных приходов, на которых служило 938 священников, 191 диакон, 927 псаломщиков, три монастыря, Донская духовная семинария, два духовных училища и епархиальное женское училище в Новочеркасске. За время Гражданской войны по Донской области прокатилось три волны красного террора и каждая из них с особой силой обрушивалась на православное духовенство и церковный народ. После гибели атамана А.М. Каледина и взятия красной гвардией Новочеркасска и Ростова, Управляющий Донской епархией Архиепископ Митрофан и его викарий, епископ Аксайский Гермоген, были арестованы без предъявления обвинения и заключены на гарнизонную гауптвахту, где подверглись оскорблениям и издевательствам. В крестовой архиерейской церкви был произведен обыск, во время которого были похищены серебряные священные сосуды, разлито св. миро, растоптаны запасные св. Дары и частицы св. мощей. Об этом Архиепископ Митрофан, после своего освобождения из под ареста подробно докладывал в своем рапорте на имя Патриарха Тихона.5) «С весны 1918 года в городах и селениях началось производство обысков. Особенно тщательно производятся таковые у священнослужителей местных храмов, причем эти обыски … сопрово-ждаются часто вымогательством денег, по большей части полным разграблением имущества, вплоть до снимания вещей, надетых на обыскиваемых, и всегда глумлением над священнослужителями и членами их семей, уничтожением церковных книг, печатей, бланков».6) Сообщается в Акте № 9 следственной комиссии при Главнокомандующем ВСЮР, в котором специально расследуются «злодеяния большевиков в отношении Церкви и ее служителей». Далее в нем говорится: … «Производились обыски в храмах, монастырях и тут одновременно проявляются цели грабительские, и стремление возможно больше подорвать в народе чувство веры и почитания Церкви путем самого циничного осквернения храмов и священных предметов богослужения… … Разграблена большая часть церквей, монастырей, архиерейские дома и духовные семинарии. Расхищено всевозможное имущество большой ценности, начиная с запасов продовольствия и дров, мебели, книг, платья, лошадей, скота и кончая церковными облачениями, перешиваемыми на женские юбки и даже на попоны на лошадей, и драго-ценными предметами церковной утвари… Ограбление храмов в большинстве случаев сопровождается невероятными кощунствами. На иконах выкалывают глаза, у рта делается отверстие, в которое вставляется папироса… Престолы обращаются в отхожее место, алтари – в места для попоек и разврата. Все изложенные факты основаны на твердых проверенных данных».7) Подтверждением этих данных служит, между прочим, картина советского художника Грекова «Разгром 1-й Конной армией корпуса генерала Крыжановского». На переднем плане картины изображен конармеец, лошадь которого вместо попоны покрыта парчовым священническим облачением. В числе жертв красного террора в этот период, расстрелянный в Персияновке8) старик-протоиерей Иоанн Куликовский, неизвестный по имени священник, убитый на пороге Никольского храма г. Ростова.9) Еще два ростовских священника убиты в феврале 1918 г. «без всякого следствия и суда по обвинению в сочувствии к белым».10) По подозрению в принадлежности к Ростовскому студенческому батальону Добро-вольческой армии в Ростове, у стен Александро-Невского собора, расстреляно несколько воспитанников Донской Семинарии…11) В конце апреля – начале мая 1918 года Дон был освобожден от советской власти восставшими казаками во главе с походным атаманом П.Х. Поповым и офицерским добровольческим полком М.Г. Дроздовского. В пасхальную ночь дроздовцы вошли в Ростов… Второе нашествие большевистских армий на Область Войска Донского началось в конце 1918 года, под Рождество, когда казаки Верхнедонского округа, поддавшись демагогической красной пропаганде, бросили позиции, оголив 40-километровый участок фронта. В эту брешь вошли десять дивизий Красной армии, наступление которой удалось ос-тановить только на рубеже Северского Донца, в 80 км. от Новочеркасска. Геноцид казачества, проводившийся на занятой красными в это время территории во исполнение директивы Оргбюро ЦК РКПб от 24.01.1919 года описан в современной исторической литературе довольно подробно. Но о том, что в это время испытала Церковь на Дону, современные донские историки почему-то умолчали. Между тем, до нас дошло уникальное свидетельство – «Послание Архиепископа Новочеркасского и Донского Митрофана Местоблюстителю Вселенского Патриаршего Престола, митрополиту Дорофею Брусскому», введенное в научный оборот в 1930 году разоблачителем «контрреволюционной сущности православия» Б. Кандидовым (Фридманом). В послании говорится: «Там, где были или находятся большевики, там всюду полное разрушение жизни, обращенное прежде всего на православных пастырей и православную Церковь. Святые храмы или разорены, или осквернены, или поруганы… Над пастырями церкви донской производятся всяческие издевательства и насилия адской злобы, вплоть до мучений, напоминающих страдания первых христиан… Таких пастырей донская церковь насчитывает более полусотни; о многих мучениках-пастырях еще не собраны сведения в виду разобщенности целой половины епархии с Новочеркасском. А что сказать о верующих сынах и дочерях, православных чадах донской церкви? Число их, подвергнувшихся издевательствам, поруганию, мучениям, насилиям теперь не может быть указано даже и приблизительно… Не достает мне слов изобразить наконец ужас бедствия и материального: станицы, хутора, села, деревни, поселки разграблены или сожжены до тла. Всюду смерть и голод».12) В третий раз гигантская волна террора обрушилась на Донскую землю в конце Гражданской войны, когда Новочеркасск и Ростов вновь были взяты Красной армией в феврале 1920 года. «Для руководства «зачисткой» - пишет современный исследователь истории Гражданской войны В.Е. Шамбаров, - в Ростов прибыл член коллегии ВЧК Петерс. Он лично принимал участие в казнях. Станицы в этот раз почти не трогали, помнили прошлогоднее восстание… Но по захваченным донским городам катились повальные обыски, массовые аресты и большинство схваченных обрекалось на смерть. В Ростовском ЧК казнили по 50 – 100 человек ежедневно, иногда расстрелы шли круглосуточно».13) В июле 1920 года в Ново-Николаевке, под Таганрогом высадился врангелевский десант под командованием полковника Назарова. Это явилось поводом для ареста чекистами духовенства Успенского собора, Никольского и Троицкого храмов в Таганроге по обвинению в связях с белыми. Судьба арестованных священнослужителей неизвестна… Теперь обратимся к вопросу о том, как осуществлялось церковное управление и каковы были действия высшей церковной власти во время Гражданской войны на Юге России. Наличие фронтов крайне затрудняло связь между Московской Патриархией и епархиями, находящимися на территории, подконтрольной Вооруженным Силам Юга России. Между тем на данной территории находились архиереи, немалое количество клириков и мирян, членов Поместного собора 1917 – 1918 гг., имевших право полномочного участия в местных соборах и съездах любых частей Русской Церкви, вплоть до истечения срока их полномочий и выборов новых депутатов очередного Поместного Собора, созыв которого был назначен на 1921 год. 27 апреля 1919 года в Екатеринодаре состоялось совещание членов Поместного Собора, постановившее учредить временный орган высшего церковного управления, состав которого должен был избрать местный церковный собор. Первоначально этот собор намечалось созвать в Новочеркасске, но в связи с военной ситуацией место его проведения было перенесено в Ставрополь. Заседания Ставропольского собора проходили с 19 до 24 мая 1919 года. В них принимали участие 56 делегатов от Донской, Кубанской, Ставропольской, Владикавказской и Сухумско-Черноморской епархий, в том числе 11 архиереев, члены Всероссийского Поместного Собора, представители приходов, монастырей, духовных семинарий, военного духовенства. Важнейшим деянием Ставропольского Собора было образование «самостоятельно действующий и самоуправляющийся до восстановления естественных связей со всей Русской Церковью и Патриархом Тихоном» орган церковной власти – Временное Высшее Церковное Управление на Юго-Востоке России в составе 18 членов. Возглавил ВВЦУ Архиепископ Новочеркасский и Донской Митрофан (Симашкевич). Другим значительным деянием Собора было учреждение в Ростове-на-Дону архиерейской кафедры на которую был возведен Арсений (Смоленец) с титулом епископ Ростовский и Таганрогский. Правомочность этих решений Собора, как и деятельность ВВЦУ Юга России Патриархом Тихоном под сомнение никогда не ставилось. Задним числом, в своем указе от 20 ноября 1920 года, он признавал право местных епископов при отсутствии связи с Москвой объединяться с соседними епархиями и объявлять себя временными автокефалиями.14) С большой речью на Ставропольском Соборе выступил Главнокомандующий ВСЮР генерал-лейтенант А.И. Деникин. В адрес Собора поступило воззвание, составленное членами Братства Св. Креста, известным проповедником протоиереем Владимиром Востоковым, генералом Шатиловым, князем П. Голицыным. Оно призывало русский народ к «покаянию в пролитии крови царской, святительской и бесчисленных жертв из разных сословий населения, к возвращению к православным устоям жизни и подготовке к избранию Земского Собора». Собор, в свою очередь, и «обратился с Посланием ко всем Белым армиям», в котором говорилось о необходимости «осудить принципы безбожной преступной революции, раскрыть антихристианскую природу социализма и интернационализма, раскрыть народу глаза на правду Божию и оттолкнуть его от кумиров тьмы».15) Собором было высоко оценено церковно-братское движение в Кубанской области и, в частности, организация в 1919 году многодневных крестных ходов по казачьим станицам, в которых участвовали десятки тысяч людей. (На Дону такое движение организовать не было возможности в связи с близостью фронта). «Народная душа измучена всеми пе-режитыми ужасами политической борьбы. Она жаждет найти себе утешение… Отцы миссионеры подняли на себя великий подвиг пройти по всей Кубани со святынями и проповедью братского объединения. Общество и власть должны пойти или навстречу в этом великом святом деле… проповедения в народе добрых начал христианской нравственности», - писалось в специальном приказе Кубанского Атамана Филимонова, разосланного им, по предложению ВВЦУ, всем станичным атаманам.16) В последующий период, вплоть до февраля 1920 года, под председательством Архиепископа Новочеркасского и Донского Митрофана прошло 18 сессий ВВЦУ. Местом их проведения был Ново-черкасск. В состав управления вошел осенью 1919 года Архиепископ Волынский Евлогий (Георгиевский), профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии протоиерей А.П. Рождественский, профессор Ростовского (бывшего Варшавского) Университета П.В.Верховский. На сессиях рассматривались важные вопросы церковной жизни, в том числе и церковно-судебные дела. Постановлением ВВЦУ был смещен с кафедры епископ Екатеринославский Агапит (Вишневский), который оказывал морально-политическую поддержку «Головному Атаману Коша Запорожского» С.В. Петлюре, войска которого при вступлении в Киев в декабре 1918 года учинили кровавую расправу над русскими офицерами и интеллигенцией. Тогда же, по приказу Петлюры, были арестованы и за-ключены под стражу в униатском монастыре на Западной Украине митрополит Киевский Антоний (Храновицкий) и Архиепископ Волынский Евлогий (Георгиевский). На Екатеринославскую кафедру решением ВВЦУ был назначен викарий Донской епархии, епископ Гермоген (Максимов).17) Епархиальная жизнь в 1919 г. была достаточно активной. 4 июня указом Донского епархиального совета причтам епархии предписывалось составить акты ущерба, нанесенного храмам большевиками. 24 июня был торжественно отмечен 200-летний юбилей старочеркасского Воскресенского собора. 1 сентября 1919 г. Аксайский епископ Ермоген в сослужении духовенства освятил в Новочеркасске, на месте расстрела большевиками в февр. 1918 г. атамана Назарова, председателя войскового круга Е. А. Волошинова и др. офицеров, площадку под постройку храма в честь иконы Божией Матери «Нерушимая Стена» («храм спасения Дона») 17 июля заседал Донской миссионерский комитет, постановивший открыть в наиболее крупных населенных пунктах епархии «чтения применительно к требованиям современности». Председатель комитета, ректор Донской ДС архим. Григорий подчеркнул, что главной задачей миссионеров должна стать не борьба с сектами и со старообрядчеством, а усиление «религиозно-нравственного просвещения народа». В сентябре на епархиальном собрании был заслушан отчет о деятельности Донской епархиальной типографии, принято постановление об издании и о распространении среди народа листков религиозно-нравственного содержания, составление которых было поручено Аксайскому братству. 23 сентября обсуждался и был отклонен как несвоевременный проект создания самостоятельного викиатства (во главе с епископом Ермогеном (Максимовым)) или отдельной епархии на севере Донской обл. . В 1918-1919 гг. в Новочеркасске были созданы братства Св. Креста и Благовестническое, одной из задач последнего было проведение религиозно-нравственных чтений для интеллигенции. В конце 1919 г. началось наступление Красной Армии на область Войска Донского, 7 января 1920 г. был взят Новочеркасск, в марте большевики заняли весь край. 25 марта область Войска Донского была упразднена, большая часть ее территории составила Донскую обл. с центром в Ростове-на-Дону. Округа на северо-востоке бывшей области Войска Дон-ского - Хопёрский, 2-й Донской и Усть-Медведицкий - вошли в Царицынскую губернию к которой в 1923 г. также присоединили станицы Букановскую, Слащёвскую, Федосеевскую и Усть-Хопёрскую Верхнедонского округа. Новообразованной Донецкой губернии УССР из бывшей области Войска Донского отошли Таганрогский округ, Гундоровская, Калитвенская, Каменская, Усть-Белокалитвенская ст-цы и Карпово-Обрывская вол. Донецкого округа, г. Александровск-Грушёвский (Шахты), станица Владимирская и северные части станиц Аксайской и Грушёвской Черкасского округа, а также Сулиновская волость. В 20-х гг. проводились массовая конфискация церковного имущества, разграбление и закрытие храмов и монастырей, репрессии против духовенства. В начале 20-х гг. был закрыт Старочеркасский монастырь, в постройках кторого первоначально разместилась трудовая детская коммуна, в 1922 г. на территории обители был основан музей им. Степана Разина. В июле 1921 г. донские чекисты рапортовали о ликвидации «Армии спасения России», возглавляемой генерл-майором кн. К. Э. Ухтомским. По делу проходило более 250 человек. В числе 58 расстрелянных в ростовской тюрьме в октябре 1921 г. по этому делу, погибли священник Киприан Дума, активные прихожанки Ростовского Рождества Пресвятой Богородицы собора мать и дочь Атонина и Лидия Ершевские-Горбатенко, Пелагея Лаврищева, Анна Гобаева, Александра Котомина, Таисия Памфилова, Анна Галкина, Варвара Смирнова, Галина Куровская.. В том же году прошли массовые аресты священнослужителей епархии в ходе общероссийской кампании по иъятию церковных ценностей. По сведениям Донского губотдела ГПУ от 11 июля 1922 г., из храмов области было изъято около 990 пудов серебра, более 25 фунтов золота, 2085 бриллиантов, 6313 алмазов, 2620 изумрудов, более 2 пудов жемчуга и др. При этом в авг. 1922 г. Донской областной комитет РКП(б) не дал разрешения на регистрацию обществ помощи голодающим. После оставления Белой Армией территории Области Войска Донского и занятием Красной армией Новочеркасска и Ростова, Архиепископ Новочеркасский Митрофан и епископ Ростовский Арсений не покинули свою паству. Архиепископ Митрофан первоначально затворился в Старочеркасском монастыре. Позже возвратился к управлению делами епархии и в 1922 году был удостоен Патриархом Тихоном сана митрополита. В том же году он был арестован и и сослан в Нарымский край на три года. После возвращения из ссылки вновь занимал Донскую кафедру до своей смерти в 1928г. Архиепископ Арсений управлял Ростовской епархией до своего ареста в 1922 году. 30 августа 1922 года он был приговорен трибуналом к высшей мере наказания за «контрреволюционную конспиративную работу по выполнению секретных заданий Патриарха Тихона».18) Затем расстрел заменен на 10 лет лагерей. Впоследствии владыка Арсений в сане архиепископа занимал Минскую, Ставропольскую, Сталинградскую, Крымскую и Семипалатинскую кафедры. Не раз бывал арестован с 1933 по 1937 гг. отбывал новый срок в лагерях. После освобождения возвратился в Таганрог, где мирно скончался в 1937 году. Бывший викарий Донской епархии, а затем епископ Екатерино-славский Гермоген (Максимов) эмигрировал в Сербию и вошел в состав иерархии РПЦЗ. Во время II Мировой войны он, будучи уже 80-летним старцем, возглавил никем не признанную «Хорватскую Православную Церковь» за что представителем РПЦЗ митрополитом Анастасием (Грибановским) был запрещен в служении. В июне 1945 г. владыка Гермоген был расстрелян югославскими коммунистическими партизанами.19) Осмысляя через многие десятилетия историю Гражданской войны, необходимо понять, что эта война по сущности своей представляла войну религиозную. В ней коммунизм выступал как сила антихристианская, по сути своей сатанинская, которая жизнь русского народа, данную Богом, уничтожала. Белое движение ощущало себя защитником исторической России, многовековой духовной и культурной традиции, без которой, собственно не существует русского народа как народаправославного. Церковь в этой войне не была нейтральной. Ее служение и мученическое свидетельство говорит само за себя и не нуждается ни в каком особом истолковании в свете политической «злобы дневи сего». http://www.risno.ru/news.php Источник : http://www.risno.ru/page35.html
|
|||||||||
